[Arhangel6]

Книга фанфиков выебла мне мозги...
Поэтому пока выложу здесь. В общем да, если кому-то интересно...

Путь к Богу.

Автор:  Axel C. Morgan
Бета:  Ribbons Allmark
Фэндом: Вавилон-5
Персонажи: Джон Шеридан, Деленн,
Г'Кар, На'Тот, Гаррибальди, Зак Аллан и много канон и неканон
Рейтинг: планируется NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), ангст, психология, фантастика
Размер: планируется Миди

Глава первая. Мечты о звездах.

"Корабль умеет петь. Это не колыбельная, это словно плач по ушедшим, печальная песнь, от которой на глаза наворачиваются слезы. Внутри корабля, как внутри живого организма, постоянно проходят какие-то ведомые только ему процессы. Стены плавно перетекают цветами друг в друга, меняются, иногда приобретая более-менее отчетливый рисунок, иногда просто смешивая краски бортов. Кажется, он хочет что-то сказать, и ты, если хорошо прислушаться, услышишь его голос.
Красивая женщина, с рыжими волосами чуть ниже плеч, легонько гладит своими тонкими пальцами стены корабля. Её успокаивает мерное покачивание, тихие вибрации мотора, тонкая, но нерушимая связь с этим существом.
Она сидит в пол-оборота, чуть наклонив голову, и с увлечением рассматривает переливы на стене.
- Скоро прибудем. Мы уже почти прилетели.
Ее голос такой мягкий, такой нежный.
Андо никогда не видел эту женщину, никогда не слышал ее голос, и все же знал - это она. Ее он узнал бы из тысячи, из миллиона, даже среди ее клонов.
Вот например эта складочка у губ. Когда эта женщина что-то говорит - складочка становится чуть заметнее. Или её глаза. Она щурит их – возможно, потому, что у нее не очень хорошее зрение. Или этот цвет волос - такой удивительный цвет, напоминает горы и встающее солнце над ними.
Женщина прикрыла глаза и стала тихо подпевать кораблю. Андо чувствовал, как по ее телу проходит волна неги, расслабленные плечи чуть опускаются.
- Я немного отдохну, - говорит она кораблю.
Андо следит за тем, как женщина ложится на тут же сформировавшееся подобие спального места. Оно такое теплое, такое родное, что лежа на нем просто невозможно не уснуть. И сон обязательно будет приятным, спокойным. Корабль заботится о ней. Он заботится о ней.
Андо хочет пожелать ей спокойной ночи, но не в силах произнести ни звука. Просто молча смотрит, счастливый уже оттого, что может это видеть, может тоже слышать эту колыбельную.
Он знает, что этот корабль можно назвать одной из величайших тайн вселенной, он знает, нечто большее, непостижимое скрыто за переливами узоров, и его голос может быть столь же неуместным и даже нелепым в этой тихой божественной гавани, как, например, центаврианин, распивающий спиртное бок о бок с нарном. Но женщина уже спит, ее не потревожит чуть слышный шепот, и Андо, набравшись мужества, произносит:
- Добрых снов...
Мальчик смотрит на улыбающуюся своим видениям Литу Александер еще какое-то время, а потом все тем же шепотом повторяет:
- Добрых снов... мама..."

Мальчик проснулся в холодном поту. За окном занимался рассвет, красноватые сумерки медленно таяли, появлялись очертания маленьких домиков окраины. Здесь, на одной из отдаленных колоний Нарна, сутки были почти равны суткам на самом Нарне, длинее менее чем на два часа. Мелкие щели в стенах пропускали утренний прохладный воздух, забирались под и без того тонкое одеяло.
Прижимая к груди плохо перебинтованную кисть, мальчик медленно поднялся с пола, на котором располагалось его спальное место, пригладил взъерошенные волосы и подошел к окошку.
Встав на цыпочки, он еле дотянулся подбородком до вырубленного карниза. Уцепившись непослушными замерзшими пальцами за выступ, мальчик впился своими серо-голубыми глазами в небо.
Это стало своеобразным ритуалом - личным ритуалом Андо. После утомительных каждодневных тренировок, последнее, что он делал перед сном - смотрел в небо. И каждое утро первым смотрел на него же. Это как читать Г'Кван, как учить священные песни. Небо - это тоже что-то священное, что-то далекое, что однажды должно стать самым близким. А может, уже стало…
Андо знал - где-то там, далеко от Нарнского сектора, на расстоянии в несколько тысяч световых лет, находится она, легендарная станция Мира - Вавилон 5. Огромная, больше любого корабля, больше, чем просто одна из космических станций. Великая и прославленная, больше, чем порт или колония. Он надеялся, что когда-нибудь он сможет там побывать. Своими глазами увидеть все то, о чем рассказывал ему Г'Кар - его отчим, величайший герой Нарна.
Мальчик так часто думал о том месте, особенно после того, как узнал, что его папа и мама встретились именно там. Именно там полюбили друг друга. Именно там совершили то, за что теперь их помнят и чтут…
Что было дальше с его отцом, отчим не рассказывал. Сказал только, что он погиб как герой. В силу малого количества информации, мальчик представлял себе отца в парадной военной форме, с высоко поднятым воротником, его взгляд повергал в трепет врагов и вселял мужество и ликование в сердца верных друзей. А рядом с ним он представлял мать - тоже нарядную, ослепительно улыбающуюся, озаряющую этой улыбкой каждого, кто её видел. В ее взгляде - гордость, счастье быть рядом с отцом. Они держат друг друга за руки - образец мужественности и женственности - нежность и сила.
Так Андо представлял себе свою семью, вплоть до того времени, как ему исполнилось шесть лет. В ночь празднования Освобождения Нарна от оккупации центавриан, ему впервые приснился этот сон. Вернее, это не было обычным сном - это как внезапная вспышка памяти, память того, чего на самом деле с ним не было.
Тогда еще совсем маленький сын Литы Александер спросил у отчима, что означают его видения и те голоса, что он стал слышать. Старый нарн покачал головой и грустно посмотрел на мальчика своим единственным глазом. А затем все ему рассказал.
С тех пор прошло четыре года.
Голоса в голове становились все более навязчивыми, через два месяца их стало невозможно заглушить или хотя бы на время отвлечься. Видя, в каком состоянии мальчик, вверенный её заботам, бывшая аташе отчима На'Тот приняла решение определить его в военную школу – общество сверстников, дисциплина и надзор учителей она посчитала жизненно необходимой ему более здоровой атмосферой, нежели жизнь в лаборатории.
Так началась учёба Андо. Уроки, тренировки. Изучение языка землян, изучение правописания нарнского, центаврианского и даже минбарского, математика, история, естествознание. Кроме этого были начальные курсы стрелковой подготовки, основы тактики, изучение военной техники.
Сдирая кожу на руках, набивая всевозможные синяки и ссадины, мальчик ни в чем не хотел уступать своим сверстникам. Это было сложнее, чем может показаться - в период созревания организм здорового нарнского подростка не уступал по силе взрослому земному мужчине. Руки ломило, красные капли стекали по лбу, колени были синие, но он стоял, стоял, крепко сжимая тренировочную палку, по форме напоминающую длинный нож.
Утром этого дня в колонию прилетала его наставница. На'Тот должна была встретиться с мальчиком после тренировок, чего последний ждал с нетерпением.
Было в ней что-то, что заставляло сердце Андо биться чаще. Это словно стоять на обрыве - смотришь - а поверхность так далеко, что, кажется, разобьешься, если сделаешь шаг. Стоишь и любуешься - дух захватывает. Так и молодой гражданин нарна смотрел на эту женщину, красивее которой, он считал, и не существует на всем свете.
Как только остальных начали будить лучи света, Андо вновь начал слышать голоса.
Г'Кар говорил, что эти его способности очень нужны свободному Нарну, говорил, что это очень редкий дар - родиться с такими способностями. Сам же Андо готов был хоть даром их отдать кому угодно другому.
Перебить постоянный поток чужих мыслей можно было лишь одним способом - вдоволь натренироваться, чтобы кровь из носу, тогда боль понемногу отступала. На время, но все же.
По ногам начали бегать мурашки, а шея затекла. Мальчик отошел от окна, наскоро надел штаны и рубашку. Полоской ткани перевязал длинные волосы в хвост и выбежал на улицу. Через некоторое время к нему присоединились остальные ребята.
Как ни странно, но у Андо так и не появились друзья. Дело было не в межрасовом конфликте, нет. Нарны всегда лояльно относились к представителям других цивилизаций, когда не видели в них угрозы своему миру, дело было в нем самом. Еще с ранних лет, когда он начал осознавать, что он не такой как все, он как-то отгородился от всех, поставил между собой и остальными стену, переступить через которую желание возникало не у каждого. Он был весьма замкнут - сложно открываться тем, чьи мысли ты можешь прочесть, даже не напрягаясь. Когда о его способностях узнали остальные, их желание сделать мальчика своим другом тоже пропало. Он не винил их - как можно винить того, кто просто боится - у каждого своя личная жизнь. Он бы и рад все это прекратить и стать обычным... Нарном. Но не мог.
Его "дар" был заметен столь же сильно, сколь и его человеческий облик. На Нарне не было поселений землян, и уж тем более их не было в колонии, поэтому единственным человеком был он - Андо.
Многие из тех, кто никогда не видел инопланетян, подолгу смотрели на него, а он слышал все, что они о нем думают.
Единственный приятель, которым Андо обзавелся за три года в колонии, был по совместительству его напарник по боевым тренировкам - К'Лан, который был старше самого Андо на год.
Хлопнув по плечу мальчика, нарн широко улыбнулся, показав ровный ряд крепких белых зубов.
- Ну что, сегодня покажем Ну’Ран настоящий бой? - энергично замахав палкой, проговорил К'Лан.
Андо повел плечом, освобождаясь от цепкой хватки.
- Думаю, учитель не оценит. - тихо проговорил человек.
- Да ну его! Давай! Это весело, Андо! - не унимался нарн.
В голове этого, на взгляд человеческого мальчика, непоседливого и слишком шумного сокурсника постоянно вертелся целый рой идей. Мысли с катастрофической быстротой появлялись и исчезали из его головы, и каждую из них он хотел непременно осуществить, и непременно для этих целей ему был нужен напарник.
- Смотри!
С этими словами нарн встал в первую позицию и сделал сложный выпад палкой. Заточенный конец блеснул в лучах светила и в следующую секунду коснулся груди мальчика. К'Лан замер в ожидании, но палка в руке человека даже не дрогнула.
- Эй? - красноглазый мальчишка легонько ткнул концом палки человека.
Андо вздохнул, потом резко взмахнул своей палкой, выбивая "оружие" из рук нарна. Прорезиненная деревяшка взлетела на метр над головами мальчиков и упала.
- Ты чего? - держась за руку, спросил К'Лан.
- Это я хотела у вас спросить!
Мальчишки синхронно обернулись. Перед ними стояла их тренер, у ног которой лежало недавнее оружие молодого нарна.
- Учитель Ну’Ран! - произнесли они в один голос, чуть склонив головы в знак уважения.
С высоты своего роста Ну’Ран всегда видела перед собой маленьких неуклюжих жуков - об этом говорил ее взгляд. Она всегда приходила, давала распоряжения, смотрела, как будущие солдаты неумело махают палками и кулаками, потом отчитывала каждого и на этом тренировки заканчивались. Как и в этот раз.
Андо с готовностью приступил к первому заданию - бой ближний.
Он сумел одолеть двух напарников, он даже успел увидеть своего следующего противника, которым был Г'Лан, как случился первый приступ.
Перед глазами почернело, ноги подкосились, что-то теплое потекло из носа. Андо сделал шаг вперед и упал. Чьи-то руки подхватили его, а дальше была темнота.

Первое, что увидел, придя в себя, мальчик - белый низкий потолок, который медленно вращался. Рядом с ним пищало какое-то оборудование, кто-то держал его за руку. Полежав какое-то время не шевелясь, он понял, что потолок не движется - у него просто кружится голова.
- Как ты?
Тихий и беспокойный голос окончательно вывел его из небытия, вернув на землю.
Рядом с ним сидела На'Тот. Сложив ногу на ногу она, вероятно, читала, потому как на коленях женщины покоился внушительных размеров томик со стихами.
- Вроде нормально... Что со мной было?
- Врачи сказали, что ментальный всплеск. Возможно, твои способности растут по мере твоего взросления.
Андо выдохнул. Растут? Куда? Он и так свои мысли уже не слышит за гомоном остальных.
- То есть, это еще повторится?
На’Тот покачала головой.
- Мы получили данные по земным телепатам, по которым надеялись узнать твой уровень. Как и предполагалось, у тебя… достаточно высокий потенциал.
- Что это значит?
Женщина отошла к окну - единственному источнику освещения в лагерных помещениях.
- Помнишь, мы брали твою кровь для анализа и выделения гена, способного помочь нашей расе?
Андо кивнул. Он помнил, как год за годом ученые в красных балахонах брали у него всевозможные анализы, а после забора крови у него еще сутки голова кружилась и он отпаивался напитком, который земляне называют чай.
- Возможно, потребуется еще. Ты не будешь против?
На’Тот посмотрела на мальчика. Андо снова кивнул.
После того разговора его снова начали изучать ученые. Через неделю На’Тот уехала, обещав скоро вновь навестить его. Каждый день в течении трех месяцев у мальчика брали немножко тканей - кожный покров, кровь из пальца, кровь из вены, волоски - все, что можно было взять. Андо не возражал - он и сам хотел, чтобы у нарнов появились такие же, как он сам. Чтобы он был не один.
И чем больше проводилось анализов и экспериментов - тем громче становились голоса.
Спустя год, который он наполовину провел в медблоке, наполовину в тренировочном лагере, врожденный дар мальчика превратился в проклятие. Он уже слышал не голоса, бесконечный, пугающий вой сменил их, словно над головой, в этом кроваво-красном небе гудят сотни, тысячи кораблей.

Но даже спустя год не появилось никаких результатов. Попытки продолжались, с каждым разом ученые узнавали что-то новое, учитывали ранее несущественное, брали все новые и новые образцы тканей, костей и крови.
Одним на редкость темным вечером в комнату, отведенную специально для мальчика, вошел старый нарн. Андо еще не спал, перечитывал книгу отчима. Полюбившиеся моменты - описание отношений Г’Кара с центаврианином Лондо Моллари, с тогда еще капитаном, а сейчас президентом Межзвёздного Альянса, человеком Джоном Шериданом и минбаркой Деленн. Когда он слушал рассказы отчима о капитане Шеридане, захватывало дух. О тех подвигах, что он и эта Деленн, ставшая его возлюбленной и женой, хоть и происходила из другой, ещё недавно враждебной землянам расы, совершали каждый день, о том трудном пути, что прошли в те времена жители всех этих миров, Андо становилось немного грустно. Ведь он уже не мог чем-то подобным отличиться. Войны нет - и слава Г’Квану, но она давала не только боль, но и возможность узнать себя, показать, кто ты на самом деле. Войти в историю.
Мальчик вскочил с постели и поклонился, прижав кулаки к груди в знак уважения. Они не виделись больше полугода, и мальчик немного соскучился по этому спокойному лицу.
Нарн осмотрел непритязательную комнату Андо, покачал головой.
- Учитель Ла’Нок.
- Здравствуй, Андо. Выглядишь бледным, тебя тут совсем замучили?
Мальчик опустил глаза.
- Нет, учитель, вовсе нет.
- Хорошо... Воину не пристало жаловаться. Даже если это действительно утомительно - это для великой цели, не так ли?
- Да, конечно.
Нарн замолчал. Подняв с пола рамку с фотографией, он долго всматривался в лицо незнакомой ему женщины.
- Это твоя мать, да?
- Да, учитель. Ее звали Лита Александер и она тоже участвовала в войне со старым врагом.
- Я знаю, Андо. Собственно, поэтому я и прилетел с Нарна.
Сердце Андо забилось сильнее. Воздуха вдруг стало не хватать.
- Вы... Были на Нарне? Вы видели отца?
Ла’Нок улыбнулся, ставя фотографию на место.
- Ты очень чтишь своего приемного отца, не так ли? Что ж, ты любишь свой дом и родину, уважаешь родителей, ты показываешь себя упорным в занятиях и стойким воином, ты действительно достоин того, чтоб наследовать славное имя отца и однажды, возможно, быть избран в Кха’Ри.
- Для меня не смогли провести церемонию, вы ведь знаете. - мальчик опустил голову, - из-за моего здоровья, из-за того, что я так много времени провёл здесь, я до сих пор ношу то же имя.
Мужчина мягко рассмеялся.
- Нет, Андо. Иногда церемонию можно провести и позже. Главное, чтоб ты сам осознанно перешёл порог взросления, а остальное твой отец уже сделал. Тебе только следует продолжать обучение и однажды...
- Погодите... Постойте... То есть, я теперь настоящий член рода? - не веря в собственные слова, произнес Андо.
- Да, малыш.
- Но вы сказали, что ваш приезд как-то связан с Литой... мамой...
- Твой отец, выполняя последнее желание твоей матери, оставил тебе это имя. Оно будет записано как твое взрослое полное имя, если ты ничего не имеешь против.
Андо замолчал. Глаза защипало, стало больно говорить. Он и мечтать не смел, он думал, что то имя, что дала ему мать, вскоре предастся забвению, что он, хоть и сам, но должен будет выбрать себе иное, чужое имя. Которое уже не будет ассоциироваться у него с маминым голосом из снов, с отцовскими объятиями, которых он никогда не чувствовал на самом деле. Он думал, что все это исчезнет, как и его имя. Но отчим поистине мудр, отчим все исправил, оставил то немногое, что подарила своему сыну Лита. Нет, мама. Мамочка.
- Нет... Я не против... - шепотом проговорил мальчик.
- Ну вот и славно. Тебе уже почти 12 лет, и ты вырос хорошим мальчиком. Теперь же будь хорошим мужчиной.
- Я.. Обязательно буду...
Учитель вышел. Очень скоро скрип его сапог стих, а Андо все не мог прийти в себя.
Этот вечер он запомнил. На следующей неделе их маленький лагерь был переведен ближе к морю, Андо разрешили возобновить обучение. Спустя год он снова вернулся в отряд.
К’Лан и другие были очень рады его возвращению. Сам же мальчик вновь стал слышать весь тот бред, что находился в голове его приятеля днем и ночью.

Утро начиналось с разминки, потом бои - рукопашный и на палках. Потом науки, к которым у Андо была особая тяга. Ему нравились физика, ксенология, химия. Он изучал сразу пять языков - родной нарнский, язык землян, центаврский, и два минбарских. Все давались относительно легко, кроме центаврского. Он казался слишком высоким, слишком пафосным, слишком обобщенным.
Минбарские и земной наоборот, казались более возвышенными, более певучими. От того минбарские песни такие красивые - очень духовные. Слова соединяются в единый поток - это так захватывающе, что хочется слушать и слушать. Земной же нравился мальчику по своему произношению, очень легко дающиеся слова, нет труднопроизносимых и сложных для понимания.
Свой язык Андо тоже любил. Больше всего мальчика привлекали стихотворения, нет более подходящего языка, чем язык нарнов, если нужно воспеть в стихотворениях и одах великие битвы, великие войны и павших солдат. Для остального, особенно для праздников, больше подходит язык людей.
С каждым месяцем Андо старался все упорнее, он достаточно хорошо знал физику, мог объяснить по чертежу устройство механизма гиперпространственных ворот, перечислить классы кораблей дальнего космоса.
Так прошло три года. Иногда его вновь забирали в лабораторию, но ненадолго, максимум на неделю. Результат уже маячил на горизонте, а мальчишке, по словам На’Тот, которая прилетела в колонию ко дню 15летия Андо, нужно еще и другими делами заниматься. Ну, он и занимался. Благо, учёба его действительно увлекла.
Кроме естественных наук Андо увлекался историей. Особенно – новейшей, историей войны со старым врагом и историей Земли тех лет. И опять же - не было ни одного информкристала, на котором отсутствовали бы имена Шеридана, Деленн, земной женщины по имени Иванова и рейнджеров.
Когда Андо впервые наткнулся на это слово, оно показалось ему знакомым. Он, вроде, слышал что-то такое от К’Лана, но не обратил внимания. Настало время спросить.
Утром того дня были их десятый тренировочный вылет. Маленькие челноки-атмосферники, по два пассажира на каждом.
Учитель Ну’Ран была, как ни странно, в хорошем расположении духа. Дав всем задание, разбив на группы, она сама удалилась по каким-то срочным делам с улыбкой на лице. Андо был всегда вторым пилотом. Но в этот раз учитель поставила его ведущим. К’Лан чуть не запрыгал от восторга.
- Дружище, наконец! Всевышний к тебе благосклонен!
С такими криками он и схватил человека за руку и потащил в челнок.
Оказавшись внутри крохотной кабины, Андо тоже почувствовал небольшой прилив радости. На самом деле полеты для него всегда были чем-то обычным, он часто видел себя внутри кораблей или истребителей, на которых ему наверняка не суждено побывать. Но по-настоящему управлять машиной, пусть и такой маленькой - было приятно.
Активировав пульт управления и двинув рычаг на себя, Андо откинулся в кресло. Машина чуть заметно завибрировала и совсем бесшумно оторвалась от платформы.
- Оу! У тебя получается! Только бы все нормально...
За те несколько минут, что Андо настраивал приборы и запускал двигатели, он и забыл о том, что сзади него сидел К’Лан. Он не слышал его мысли, наверное, потому, что был захвачен самим процессом. Знать теорию и знать практику - две большие разницы.
- Ты что-то сказал? - повернувшись к нарну, спросил мальчик.
- Говорю, у тебя получается!
На лице напарника была неподдельная радость. А мысли так четко звучали, словно песня тысячи голосов. И каждый восторгался им, Андо.
Это было странно, смущающе. Еще никогда мальчик не ловил такие мысли, не слышал такие слова в чьем-либо сознании. Отвернувшись к приборной панели, он заговорил:
- Слушай, К’Лан...
- Да! - тут же отозвался нарн.
В ту же секунду в голове напарника пронесся рой из почти бессвязных обрывков слов. Стараясь сосредоточиться на полете и виде из окна, Андо вымолвил:
- Ты что-то говорил о рейнджерах... Расскажи мне о них.
К’Лан некоторое время копошился сзади, потом перелез на переднее сидение, рядом с креслом пилота.
- Я на автоматику поставил. - пояснил он, извиняясь за свое молчание, - о рейнджерах? Ну... говорят, они бесстрашнее воинов нет во вселенной. Они легенда. Орден был сформирован ещё во время первой войны со старым врагом. Тогда их организация была создана на Минбаре, и рейнджерами были только минбарцы, но перед второй великой войной к ним присоединились и земляне, а потом и другие расы, и одними из первых были и нарны!
К’Лан посмотрел на горы внизу, над которыми они сейчас пролетали. Красные зубцы почти касались обшивки, но он верил - с ними все будет в порядке, пока ведет Андо. От этих мыслей мальчику стало не по себе.
- О них много легенд... Большинство таких невероятных, что дух захватывает. Знаешь, через год тебе будет тоже 16, как мне сейчас. Я могу подождать...
- Подождать чего?
- Э... Я думал, ты спрашиваешь, потому что тоже... Хочешь...
Уточнять, чего именно якобы хотел Андо, ему не пришлось. К’Лан всегда думал громко, но на этот раз его мысли кричали. Он до боли хотел улететь с колонии, и присоединиться к этим живым легендам. И надеялся, что с ним поедет и его друг.
Андо отвернулся. Мысли К’Лана еще сильнее запутались, стали более хаотичны.
Наконец нарн произнес:
- Знаешь, я ведь уезжаю. Я говорил. Через неделю я отправлюсь на Нарн, просить разрешения у семьи.
- Да?
- Да... Просто... Я хочу быть рейнджером! Летать на кораблях "Белая звезда"!
- А что в них такого, чего нет в наших?
- Ты что! Наши, конечно, хороши, но "Белые звезды" – это «Белые звёзды»! разве ты не читал, их технология – это нечто потрясающее! Ничего быстрее, маневреннее и мощнее нет во вселенной! И на них летают рейнджеры! А, вот!
К’Лан полез за чем-то в карман. Потом достал оттуда маленький металлический квадратик и протянул его Андо.
- Это мне дядя привез! - гордо произнес он, - недавно прилетал, мой дядя тоже рейнджер! Это кусочек обшивки "Белой звезды"!
Андо посмотрел на протянутую руку Г’Лана. На ладони был ничем не примечательный кусок полимера. Разве что, мерцал, ну да куда только для красоты не добавляют блёстки.
- Потрогай его! Он теплый!
Мальчик снял перчатку и взял в руки кусочек корабля.
- Говорят, в них использовалась технология Ворлона.
Это было последнее, что услышал Андо. Оказавшаяся в его руке частица обшивки была живой. Живой и мыслящей. Его утянуло, вновь, как в тех снах. Голову пронзил звук, настолько громкий, что Андо машинально схватился за голову и зажмурил глаза, потому что перед глазами взорвались звезды.
Как будто издалека он услышал крик К’Лана, звук рвущейся обшивки челнока, грохот металла. Все далеко, есть только этот звук - который тянет к себе, притягивает, повелевает, и свет, который обжигает.
Андо чувствовал, что в его ладонь впилось что-то острое и режет в кровь, что надо разжать руку, но он не мог. Не мог, потому что после всего этого крика и скрежета, после яркого света, после стольких лет поиска он увидел Его. Его, того, кого так долго звал, но даже не знал имени.
В объятьях света Он протягивал Андо руку, рядом с ним была мама, и еще человек по имени Джон Шеридан. На его лице была улыбка, такая мягкая и добрая.
А потом был другой звук - грохот падения. И наступила темнота.

Свет. Этот больничный свет Андо не забудет никогда. Такой холодный и в то же время привычный. Свет не бьет в глаза, значит, здесь есть ширма.
Нет боли - значит, есть шанс, что все это ему приснилось. Но нет, память не может обманывать. И свет больницы. И голоса. Не голоса, мысли. Строгие, врачебные мысли. Ни шагу в сторону - только размеренно вперед, каждое движение, каждый стежок иглы.
Перед глазами все еще плывет, но мысли собрать можно. Единственный отвлекающий фактор - рука. Она болит, и болит сильно. Что там?
Андо поднял правую руку и уставился на стерильно белый бинт, обернутый вокруг ладони.
- Порез? Да... Я порезался об ...
Перед глазами вновь вспыхнул образ матери. Он сменился светом и теплом. А потом...
- Да... Это он... Шеридан... Джон Шеридан...
Андо подскочил с постели. Голова не кружилась, словно он не падал с 20 метров.
Подключенный к его руке прибор запищал, в коридоре послышался стук приближающихся сапог. Дверь открылась и в комнату буквально влетела На’Тот.
- Андо! Не вставай пока!
Парень сел на кровать. Где-то на краю сознания он отметил, что рука заныла тупой болью.
- Что случилось?
- Это я у тебя спросить хотела! Что случилось?
Парень опустил голову.
- Я не знаю. Помню, что потерял управление, это я виноват. Но ведь все обошлось? Мне показалось, что мы падали с большой высоты, но, наверное, показалось, на мне нет царапин.
- Кроме одной.. Откуда она?
Андо посмотрел на руку.
- Не помню. К’Лан в порядке?
На’Тот пристально посмотрела в его глаза.
- Нет, Андо. Не в порядке. Но могло быть и хуже...
- Что? Но как? Как я...?
- Когда прибыла служба спасения, вы оба лежали у красных камней. Так далеко вам не разрешалось улетать, но дело не в этом. Медики обнаружили вас, а в двух метрах от вас со всех сторон обломки челнока. Словно над вами двумя был какой-то спасательный щит. Но не пострадал только ты. У твоего напарника сотрясение мозга и множественные ушибы. Он некоторое время пролежит здесь.
Андо замолчал. Не надо быть телепатом, чтобы знать, о чем думает На’Тот. И это и было больнее всего. Она не ожидала. Она доверяла ему, а он не оправдал.
- Поправляйся. Нас ждет серьезный разговор.
С этими словами На’Тот вышла из палаты. Андо остался один. Вернее, остался наедине с мыслями окружающих. Странно, раньше он не мог слышать тех, кто находился за несколькими дверьми. А теперь без труда мог услышать любого, кто находится даже на улице, если он рядом с больницей. Может, он и К’Лана услышит? Ведь если захотеть – возможно, услышит.
Направив энергию на поиск напарника, Андо посмотрел на дверь. В ту же секунду она словно вылетела с петель, с грохотом падая на пол. От неожиданности парень подпрыгнул на кровати. Несколько минут ничего не было слышно. Андо на цыпочках вышел в коридор. Никого. Прямо по коридору - еще одно направление мысли - только слабее и более точно. Тяжелый замок с лязгом отворился, дверь в корпус для тяжелораненых. Почему-то ему казалось, что К’Лан там.
Здесь уже были голоса. Только тихие, словно издалека. Пройдя несколько кроватей, находящихся за закрытыми ширмами, Андо остановился напротив той, что стояла дальше всех. Он был там.
Стало страшно. А вдруг К’Лан сейчас разозлится, начнет его во всем винить. Ведь он и правда виноват, это из-за него напарник теперь лежит в госпитале.
Но он должен его увидеть. Просто должен попросить прощения, хоть никогда этого и не делал раньше. Крепко зажмурившись, он сделал шаг вперед. Потом еще, и еще. Ширма отодвинулась сама, он не встретил сопротивления ткани. Когда Андо вновь посмотрел, он увидел молодого нарна, лежащего с закрытыми глазами. Пол-лица закрывала повязка, промокшая от крови, руки тоже были перебинтованы. Наверняка он был еще без сознания.
Андо отшатнулся. Почему? Почему на нем самом нет ни царапины от падения? Почему пострадал тот, кто не был виновен?
- К’Лан..?
Андо снова приблизился к кровати, сел на пол рядом с ней. Взяв руку нарна, он прижал ее к щеке. "К’Лан... К’Лан, почему ты?! К’Лан, прости меня! Прости меня!"
Уткнувшись лбом в ладонь нарна, он рухнул на край кровати. Волосы разметались по белым простыням, запутались в липких пальцах. "Прости! Приди в себя! К’Лан!"
Рука нарна чуть дрогнула. Андо поднял покрасневшие от слез глаза и встретился взглядом с чуть приоткрытыми глазами К’Лана. Многие говорят, что нарны смотрят агрессивно, что их красные глаза с точками-зрачками всегда выражают злость. Кто же это говорил? Видел бы он этот взгляд.
- Ан...до...
Парень вздрогнул при звуке его голоса. Такой хриплый, безжизненный. Но взгляд... Взгляд теплый. Как он может быть таким теплым? После того, что он сделал, нарну впору ненавидеть его.
- Ты... в порядке... Хвала Г’Квану...
- К’Лан... - Андо вновь уткнулся мокрым от слез лицом в ладошку больного, - прости...
- Ничего... Все хорошо... Не стоит... - дотянувшись второй рукой до головы человека, молодой нарн погладил его по спутанным волосам.
И Андо услышал. Он не специально, просто так получилось. Может из-за собственных переживаний, может, потому что контролировать это он не умеет, но он залез очень глубоко, в самую душу К’Лана. Он хотел лишь понять, простит ли тот его когда-нибудь, а вместо этого увидел нечто, что не ожидал. Он увидел себя. Только другого, в тысячу, в миллион раз лучше, чем он на самом деле. Сильнее, красивее, умнее, чем он есть. Услышал то, чего не хотел. В душе нарна, возможно за семью замками, которых Андо просто не заметил, билось три слова. Они звучали так громко, что их не услышал бы только глухой. "Я люблю Андо!" - скандировали миллионы голосов души К’Лана.
Телепат отшатнулся, больно ударившись спиной о край стола и прикрыв рот рукой. Все это произошло за доли секунд, но когда он поднял глаза на напарника, на него смотрели глаза, полные ужаса.
- Ты... Нафарик?
Андо показалось, что секунды растянулись в вечность. Он все смотрел на напарника, а тот на него, не говоря ни слова. Парень слышал голос К’Лана, слышал, как он мысленно кричит о том, что это неправильно. Он - Андо - неправильный. Возможно это и так. Возможно, он неправильный. Другой. Причинивший вред невиновному ни в чем подростку.
Сквозь больничную тишину и голос в голове нарна, Андо различал еще и глубокое хриплое дыхание - свое дыхание.
- К’Лан...
Тут Андо услышал звук приближающихся шагов. В палату ворвалась На’Тот с медиком Фа’Лин.
- Андо! Хорошо, что ты здесь! Тебя вызывают по внешней связи!
- Кто?
- Г’Кар.
- Отец?!
- Да, иди, это срочно!
Парень встал с пола. Бросив взгляд на лежащего нарна, он тихо произнес:
- Прости...
И вышел из палаты.
В соседнем корпусе находился кабинет со свободным каналом. Андо быстро подбежал к пустому экрану. Переведя дух, он собрал волосы в хвост и перекинул на плечо.
- Включить.
На экране появилось уставшее лицо гражданина Г'Кара. Нарн оглядел парня, насколько ему позволял экран с другой стороны и улыбнулся.
- Андо.
- Здравствуйте, отец.
- Я так рад видеть тебя. Прошло пять лет с моего последнего звонка, а с нашей последней встречи и еще больше. Ты повзрослел, мальчик мой. Как твои успехи в учебе? На’Тот говорила, что возникли проблемы с твоими... силами?
Парень опустил голову. Если еще и отец начнет... Нет, он сам себя уже казнил за то, что он такое. Не услышать бы этого от него, от отца, не увидеть бы и в его глазах разочарование.
- Да... Вам наверняка говорили...
- Не обращайся ко мне на вы, я ведь просил.
- Простите... Прости...
- Андо, ты не виноват. Это все твои способности. Они растут, а следовательно, и показывают себя. Ты сейчас так похож на свою мать.
Андо замер. Упоминание о матери вновь вызвало в памяти - той, которой не было на самом деле, целый букет картин.
- Слушай меня внимательно, мальчик мой. И запомни, что я скажу.
- Да, отец.
- Я улетаю с Нарна. Возможно надолго, возможно навсегда.
- Улетаешь? Но ты ведь только что прилетел!
- Я знаю, нам так и не удалось побыть вместе, я тоже оказался не самым хорошим отцом для тебя.
- Не говори так!
- И все же это так. Но я звоню не поэтому. Хотя желание говорить о чем-то менее важном и более родном для меня и перевешивает, я должен делать то, что нужно, а не то, чего желаю. Я улетаю на Центавр. Так как я до сих пор являюсь охранником императора Моллари, я должен быть там именно сейчас. Но прежде чем я улечу, я оставлю тебе все, что имею на родине. Все необходимые инструкции я передам твоему наставнику и На’Тот, всегда советуйся с ними, они помогут тебе во всем.
- Это... Звучит и правда, как прощание...
- Это и есть прощание, мальчик мой. Я чувствую, что мы говорим последний раз.
Андо сам не понял, когда по щеке скатилась соленая капля. Потом другая. Глаза защипало, монитор стал расплываться, и усталое лицо Г’Кара слегка дрогнуло и пошло рябью перед глазами.
- Не печалься. Мне самому грустно, но таков наш путь. Мой путь лежит на Центавр. Ты тоже услышишь зов своего пути, Андо. Ты услышишь его и поймешь, что по-другому просто не можешь поступить. И тогда, возможно, ты простишь меня.
- Я не злюсь, отец. Я просто... Не хочу терять... Больше не хочу!
Г’Кар слегка улыбнулся. Грустной и мудрой улыбкой.
- Помни, чей ты сын. Твое сердце и разум должны быть чисты, потому что впереди у тебя дорога, которая не будет сплошь благополучной и светлой. Особенно сейчас.
- Сейчас?
- Слушай, теперь ты – мой наследник, и, надеюсь, в будущем один из Кха’Ри. Ты мой наследник и единственный ребенок, который у меня когда-либо был. Ты должен научиться использовать свою силу, ибо тьма не умерла. Она дремала, и скоро настанет момент ее пробуждения. И ты должен быть к этому готов.
- Тьма? О чем ты?
- Это просто предчувствие, Андо. Просто предчувствие. Большего я сказать сейчас не могу. А теперь пора прощаться. Я должен идти.
- Отец!
Г’Кар посмотрел в глаза парню. Долгим и пронзительным взглядом. Потом прижал обе руки к груди и чуть наклонился.
- Прощай, мой мальчик.
Андо повторил его жест, кланяясь.
- Прощай, отец.
Связь оборвалась. В кабинете стало тихо. Тихо и неспокойно.

После разговора с Г’Каром, Андо ушел из больницы. Снова видеть К’Лана не было сил. После того, что он сделал - он не мог смотреть ему в глаза.
Тренировки продолжили на следующей неделе. Больше Андо не ставили первым и ведущим - памятуя происшедшее с К’Ланом. Остальные нарны стали держаться еще дальше, стали думать еще громче, и избегать любого контакта. Андо часто казалось, словно у него на лбу выжгли клеймо "Опасен". На тренировках по бою у него не было партнера. Всегда этим партнером был К’Лан, но сейчас он лежал в госпитале. И, даже когда его выпишут, он вряд ли встанет и скрестит свое оружие с оружием предателя. Ведь это - предательство, узнать настолько личное, настолько ценное.
Прошло несколько месяцев, наступила зима. Как обычно, тренировки перенесли с утренних часов на вечерние, когда уже не так зябко, ветер не так сильно бьет по щекам и легче удержать равновесие.
Все это время Андо тренировался либо в одиночестве, либо ему в пару вставала учитель Ну’Ран. Она, как и все, тоже стала вести себя более напряженно, постоянно следила за тем, чтобы парень не сделал чего-то лишнего или опасного.
Как-то после занятий Андо задержался на площадке и случайно услышал разговор учителей. Ну’Ран с Ли’Джа, учителем нарнского языка. Ну’Ран доказывала во весь голос до хрипоты, что он является опасным и не может больше находится среди них. Она говорила, что На’Тот слишком занята делами и не может здраво оценить ситуацию. Ли’Джа не спорил. Просто кивал и тихонько отвечал что-то. Андо не хотел знать, что.
Сорвавшись с места, он бегом добрался до домиков, забежал в свою комнату и упал на настил, уткнувшись лицом в грубую ткань покрывала. Снова бессилие и одиночество пронзили насквозь. Эти голоса не замолкают, эти слова все крутятся и крутятся в голове. Андо стиснул голову кулаками, ногти порвали кожу на ладонях.
- Нет... Я не хочу... Не хочу больше... Хватит...
Воздух завибрировал, стал гуще. Оторвав голову от настила, Андо огляделся. И испугался.
Все вещи в комнате были подняты на метр от земли и просто висели в воздухе, не поддерживаемые ничем. Стол, книжки, кубок с водой. Все это мерно покачивалось в пространстве, поддерживаемое некоей силой.
- Нет...
Андо отполз назад к стене, дальше от парящих предметов. Книги и стол покачнулись и медленно поплыли к нему, кубок упал с грохотом на пол и разбился.
- Нет... Нет!
Вжавшись в стену и зажмурив глаза, парень стал раскачиваться.
- Нет! Не может быть! Я хочу проснуться!
Грохот. Открыв глаза, Андо увидел щепки от стола, врезавшегося на полметра вглубь пола.
- Нет!
Книги разлетелись по всем концам комнаты, стали биться о стены, летать как обезумевшие на жаре птицы.
- Неееет!!!
Парень так крепко зажмурил глаза. Из-под ногтей полилась кровь, на лбу выступили капли пота. Его колотило. Однако чужое прикосновение он почувствовал. Вздрогнув, Андо распахнул глаза. Ему в лицо всматривался до ужаса перепуганный, но в то же время полный решимости К’Лан. Полный решимости помочь, а не оттолкнуть. Крепко сжимая трясущееся плечо человека, нарн повернул его к себе.
- Андо! Ты меня слышишь?
Затравленный взгляд телепата устремился к потолку, под которым все еще кружились оставшиеся книги.
- Андо! - руки, держащие сотрясаемые дрожью плечи, тряхнули с такой силой, что голова телепата мотнулась назад, и он ощутимо приложился затылком. - Андо!
По всей видимости, не увидев реакцию на свои слова, К’Лан ударил парня по щеке. Не в полную силу, но когда тот повернулся, из губы текла алая струйка крови. Волосы закрывали глаза, спутанные, мокрые, липкие. Как и пальцы, сжимавшие их, все еще дрожащие.
Не найдя ничего, что могло бы помочь, К’Лан сделал то, что не сделал бы в любой другой ситуации. Жгучий стыд и смущение овладели молодым воином при самой мысли о подобном, но руки быстрее мысли, тело быстрее разума.
К’Лан одним движением поднялся с колен и схватил Андо на руки, крепко сжимая в объятьях. Хрупкое тело в руках замерло, книги с грохотом упали на пол.
- Все хорошо. Я здесь, я с тобой. - шепотом проговорил К’Лан.
Дрожащие пальцы отцепились от волос и стиснули одежду нарна. К’Лан почувствовал, как Андо уткнулся лицом ему в шею и громко выдохнул, расслабляясь. Он был легким, очень легким даже для человека, однако от этого прикосновения у нарна подкосились ноги. К’Лан оперся о стену.
- Я буду с тобой в паре. Я буду с тобой рядом, я не позволю тебя обижать. Никому! Никогда, Андо!
Постепенно дрожь прошла. Когда К’Лан устал стоять и сел на настил, он понял, что человек уже спит. Аккуратно положив его на кровать, нарн лег рядом, крепко обняв его и тоже уснул.

С того дня прошло много времени. К’Лан и правда встал в пару к Андо на следующей же тренировке, только теперь между ними не было недомолвок. В каждом движении нарна человек читал прощение для себя, а в каждом своем благодарил за него. Случай не повторялся, хоть способности никуда не делись. Теперь он был не один. Андо всем собой чувствовал эту безграничную, ничем не обоснованную любовь напарника, и такую сильную, что порой мысли нарна заставляли его краснеть.
Они вместе стали посещать занятия по минбарскому, К’Лан попросил подтянуть его в лексике, на что Андо сразу согласился, так как он знал минбарский, пожалуй, лучше самого учителя. После занятий они долго просиживали в библиотеке или в комнате Андо, читали и писали. Нарн много мечтал, в основном вслух, о том, как он прилетит к рейнджерам, станет одним из них. Иногда он разговаривал с Андо мысленно - он что-то думал, а Андо отвечал вслух.
С уходом зимы и началом весны в воздухе запахло жизнью. Новой, яркой. Андо наслаждался этим запахом. В один из таких дней, когда он стоял на крыльце дома, к нему подбежал один из учеников Ну’Ран, Ра’Ток, который был старше самого Андо на несколько лет.
- Г’Андо?
- Да?
- Прилетела На’Тот, она хочет тебя видеть.
Сердце подпрыгнуло. На’Тот не возвращалась без причины. Хоть ее приезд и был радостным событием для Андо, смутная тревога охватила его.
Войдя в здание навигации, где проходило их обучение теории полетов, Андо прижал кулаки к груди и поклонился.
- На’Тот.
- Андо. Здравствуй.
Она замолчала. Но не в силах терпеть, парень посмотрел ей в глаза. И все понял.
Мысли На’Тот были на поверхности, она сама хотела рассказать, но нетерпение подстегнуло к тому, что он сам вломился к ней в голову, но на этот раз вполне осознанно.
Поток знаний, обрушившихся на него, подкосил ноги. Нет, он знал. Рано или поздно это должно было произойти. Но почему... Так скоро.
- Отец... - шепотом произнес парень
На’Тот опустила глаза.
- Г’Кар умер на Центавре. Вчера вечером. По его указаниям, я должна выполнить несколько поручений. Теперь ты – Г’Андо, сын Г’Кара, гражданин Первого Круга, Андо Александер. И еще, завтра ты отправляешься на Вавилон 5.
Г’Кар мертв. Отец мертв. Сын Г’Кара. Отправляешься на Вавилон 5. Эти слова роем кружили в голове, никак не желая остановиться, дать отдышаться, хоть немного переварить информацию.
- Оттуда ты отправишься на Минбар. Я обо всем договорюсь. …Андо?
Сын Г’Кара... Да, он - его сын. Он обязан быть сильным. Он знал - тот разговор почти год назад был последним. Он будет сильным. Сын Г’Кара и сын Литы Александер. И Его...Того, чей свет и чистота завораживает. И Байрона - человека, которого любила мама. Отца по крови. Он будет сильным.
Андо сел на скамью и опустил голову. Волосы каскадом упали на лицо. Убирать их не было сил и желания. Вдруг все стало таким серым, таким тусклым.
- Андо? - снова позвала бывшая атташе Г’Кара, - это не все. С Вавилона ты отправишься на Минбар. Для обучения. Я не могу больше гарантировать твою безопасность и безопасность тех, кто с тобой рядом. Ты понимаешь, что я говорю?
- Да.
- Хорошо. Мне пора, собирай вещи, ты вылетаешь завтра на рассвете. Будь готов.
С этими словами нарнская женщина покинула Андо, оставляя его наедине со своими мыслями.


Родил! Он родил мне!


p.S. Ну-с, кто теперь хочет познакомиться с Андо?)))